Министерство высшего образования режима талибов разослало вузам список для «чистки» учебных программ: из преподавания изымаются книги, написанные женщинами, а также целый блок гуманитарных дисциплин, признанных «противоречащими шариату и политике системы». В утечках и независимых репортажах фигурируют цифры порядка ~680 книг и 18 исключённых предметов (в их числе «Gender and Development», «Роль женщин в коммуникации», курсы по правам человека и даже модули о сексуальных домогательствах). Решение принимал «комитет улемов и шариатских экспертов» при министерстве.
Отдельные сообщения указывают, что под раздачу попали и издания/авторы, связанные с Ираном (часть списка — иранские учебники и женские авторы), что показывает не только гендерную, но и конфессионально-политическую фильтрацию.
Контекст решения прозрачен: с 2021 года талибы поэтапно закрывали для женщин среднюю и высшую школу, ограничивали медицинское образование (акушерство/медсестринство) — Афганистан остаётся единственной страной мира, где девочкам запрещено учиться после начальной школы.
Зачем это сделано: мотивации и механика
Идеологическая база. Ядро нынешнего руководства ориентируется на жёсткую деобандийскую интерпретацию ислама и на «кандагарскую» линию внутри движения: цель — «очистить» знание, вычеркнув то, что воспринимается как западная модернистская повестка (гуманитаристика, гендерные исследования, права человека, антихаррасмент-модули). Формулировки в распоряжениях прямолинейны: «предметы противоречат шариату и политике системы».
Политический контроль. Университет — последний канал автономного мышления и горизонтальных связей. Запрет женских авторов — это не только сексизм, но и борьба с любыми альтернативными источниками легитимности и символического авторитета (женщина-учёный как общественный субъект). Аналогично объясняются недавние ограничения на интернет-доступ в провинциях: перекрывается инфраструктура передачи знаний, особенно для женщин.
Кадровая и цензурная «перестройка». Создание постоянных «шариатских комитетов» при Минвузе позволяет централизованно переписывать силлабусы, переиздавать списки «допустимой» литературы, выдавливать преподавателей и факультеты целыми блоками. По сообщениям афганских и диаспорных медиа, этот процесс не разовый — это институционализированная чистка учебных планов.
Анти-«внешнее влияние». Под запрет частично попали тексты, связанные с Ираном и шире — с «чужими» академическими центрами. Это решает сразу две задачи: отрезает гуманитарное поле от альтернативных исламских традиций (в т.ч. шиитских) и от глобальной академии.
Почему именно женщины — центральная мишень
Режим строит порядок, который международные организации уже описывают как гендерная апартеидная система: исключение женщин из образования, занятости и публичной сферы — инструмент удержания власти и социальной инженерии. Удар по авторству — символический «краеугольный камень»: если женского знания «не существует», нет и основания требовать места в университете, на рынке труда и в политике.
Последствия
- Обрушение качества высшей школы. Выпиливание целых блоков гуманитарных и правовых дисциплин делает афганские дипломы невзаимозачётными в мире и подрезает междисциплинарные исследования внутри страны.
- Коллапс женского человеческого капитала. При уже введённых запретах это ещё один барьер, который уменьшает число женщин-профессионалов, включая медицину — с прямыми рисками для материнской и детской смертности.
- Информационная изоляция. Одновременное ужесточение контроля над интернетом в регионах добивает любые обходные пути.
Есть ли аналоги в мире
Точные современные параллели — редкость. Полный, формально оформленный запрет на университетские книги по признаку женского авторства — явление почти уникальное для XXI века. Есть схожие по духу практики, но они отличаются по сфере, масштабу или критерию отбора:
- Тотальные идеологические чистки учебников: нацистская Германия (костры «неарийских» книг), маоистская «культурная революция», сталинская цензура — книги изымались по происхождению автора/идеологии. Критерий был расовый/классовый/политический, а не гендерный как таковой.
- Современные религиозно-нормативные цензуры: Иран и Саудовская Аравия длительное время ограничивали курсы по гендерным исследованиям и правам человека; в Иране в 2012 году отменяли для женщин доступ к ряду специальностей, но не вводили отдельного запрета на книги по признаку женского авторства.
- Точечные запреты/изъятия книг в демократиях: в США и ряде стран растут локальные «book bans» в школах и библиотеках по темам пола/сексуальности/раса, но речь идёт об отдельных названиях/подборках и почти никогда — о вузах и не по критерию пола автора.
Иначе говоря: идеологическое выжигание гуманитарной повестки встречается, но запрет именно на книги «потому что их написали женщины» в университетской системе — крайне редкий и симптоматичный шаг, выдающий цель — не спор с теориями, а вычёркивание целой группы как носителя знания. Это и делает случай Афганистана столь резонансным.
Если тренд закрепится, афганская академическая экосистема перейдёт в режим «закрытой ортодоксии»: учебные планы будут составляться под надзором религиозных комитетов; международные обмены сойдут на нет; часть преподавателей и студенток уедет; оставшиеся будут учиться по кастрированным силлабусам. Уже сейчас международные структуры фиксируют системную деградацию доступа женщин к образованию и предупреждают о долговременных эффектах для экономики и здоровья населения.